До начала Французской революции существовала богатая традиция восприятия термина «гражданин», уходящая корнями еще в Античность, к Аристотелю. Наполнение этого понятия эволюционировало от члена сообщества (города-государства), участвовавшего в отправлении политической власти, до буржуа, обладавшего определенными правами и привилегиями в рамках города, и далее, уже в Новое время и в эпоху Просвещения, до полноправного члена политического организма, созданного в результате общественного договора. Свой вклад в понимание этого термина вносили такие умы как Ж. Боден, Т. Гоббс, С. фон Пуфендорф, Б. Спиноза, Дж. Локк, Ш.-Л. де Монтескье, Ж-Ж. Руссо. Война за независимость США заставила перевести эти теоретические рассуждения в практическую плоскость и решить, как на практике будет осуществляться суверенитет нации. В 1789 г. эта сложнейшая проблема встала и перед депутатами Генеральных штатов, провозгласившими их Национальным Учредительным собранием: им пришлось определить, кто теперь будет являться уже не просто подданным короля, а гражданином обновленной Франции, какими правами и обязанностями он будет отныне обладать и как он должен реализовывать одно из самых важных в практическом плане прав – право голоса. Это было связано еще и с тем, что новое осмысление понятия гражданства оказалось необходимым для легитимации новой власти после крушения Старого порядка во Франции. С тех пор сам термин «гражданин», образы «гражданина», «короля-гражданина», «солдата-гражданина» становятся одним из фундаментов революционной пропаганды.
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда, проект № 25-18-00108 (https://rscf.ru/project/25-18-00108/).