Утверждение Бенедетто Кроче «Всякая история – это современная история» особенно актуально, когда речь идет об историографии Французской революции в начальный период Третьей республики. Хотя революционная история тогда считалась еще слишком острой темой, чтобы ею занималась академическая наука, содержание и последствия Революции оказались по мере приближения ее столетнего юбилея в центре дискуссий. Для авторов тех лет историография революции была, прежде всего, средством политической борьбы. И апологеты Революции, и ее критики считали, что изучение прошлого должно проливать свет на настоящее и служить интересам конкурирующих политических партий. Однако в эти же годы имело также место появление сугубо эмпирических исследований, авторы которых отказывались от риторических эффектов и ставили себе задачей установление фактов и опровержение исторических мифов. Этот интеллектуальный поворот обозначился уже в ходе споров 1880-х гг. и привел к утверждению новых взглядов на взаимосвязь изучения прошлого и интересов текущего момента.